Концепция пакетных соглашений давно стала основой внешней политики Москвы. Увязывание многих проблем международной повестки в единый пакет позволяет Владимиру Путину добиваться своей цели и решать отдельные вопросы при достаточно слабых стартовых условиях. Это происходит потому, что «слабые» позиции привязываются к «сильным» и выносятся на рассмотрение одним пакетом.
Военная и гибридная агрессия против Украины в сочетании с информационным давлением, энергетический шантаж, раскалывание Европы и инициация внутреннего кризиса ЕС… Все это позволяют хозяину Кремля выгодно влиять на решения и продвигаться к своим целям.
Не исключением стала и подготовка к встрече в Нормандском формате.
Глядя на решительность Украины по устранению преград для проведения саммита, российская верхушка с завидной настойчивостью вводит новые «краеугольные» требования.
Сюда относится потребность ведения прямого диалога Киева с «Л/ДНР», необходимость согласование с сепаратистами законопроектов, обязательность имплементации «формулы Штайнмайера» в украинское законодательство, предоставление Донбассу особого статуса с изменением Конституции, разведение сил по всей линии соприкосновения, принятие закона об амнистии и запрете преследования боевиков.
Многие из условий представляют собой очень вольную интерпретацию пунктов Минских соглашений, некоторые вообще взяты из воздуха. Главное, что все они по традиции объединены в один пакет и предъявлены Украине, учитывая ее желание реанимировать переговорный процесс и продвигаться к разрешению конфликта.
В этой связи, возвращенные на днях украинские суда, захваченные Россией год назад в Керченском проливе, скорей всего будут единственным «положительным сигналом» с участием России накануне и вовремя Нормандского саммита.
Не смотря на то, что передача судов Украине является выполнением решения Международного трибунала по морскому праву, Кремль уже представляет этот шаг как жест доброй воля и знак России для «примирения и налаживания добрососедских партнерских отношений». Кремлевские политики активно призывают украинскую сторону по достоинству оценить этот жест и сделать «несколько шагов навстречу полезным и правильным инициативам, исходящим из России».
На самом деле эту ситуацию надо рассматривать как уступку со стороны Украины. Именно Киев прекратил юридическую войну и принял захваченные суда, избавив Москву от перспективы дальнейших проигрышей в судах, штрафных санкций и возможных арестов российских судов по всему миру.
Эта уступка не единственная. Недавно в интервью для BBC News Вадим Пристайко сообщил, что вопрос Крыма не будет обсуждаться в Нормандском формате. Примечательно, что этот вопрос был снят с повестки дня после телефонного разговора Владимира Зеленского с Эммануэлем Макроном. Очевидно, французский президент уговорил украинского коллегу не поднимать эту проблему, не смотря на желания последнего реанимировать вопрос аннексии хоть в каком-нибудь формате.
К уступкам можно также отнести утверждение «формулы Штайнмайера» и достаточно трудное и непростое разведение сил в Петровском, Золотом и Станице Луганской, которое Украина провела практически инициативно, не взирая на постоянные попытки боевиков сорвать перемирие.
Необходимость проведения Нормандской встречи назрела давно. Отсюда настойчивость Киева в ее проведении. Но у каждой стороны переговорного процесса свои интересы.
И если цели Украины, Германии и Франции в целом совпадают, то Путину разрешение донецкого конфликта не выгодно. Ему нужна эскалация напряжения чтобы склонить (заставить) Киев и его международных партнеров к возвращению контролируемой им территории в политическое пространство Украины. Путин не намерен уступать. За все неполные шесть лет агрессии он не уступил ни в чем и даже не сделал хотя бы имитации выполнения Минских соглашений.
Более того, не смотря на заявления Киева о том, что в рамках саммита вопрос о транзите российского газа в Европу подниматься не будет, очень маловероятно, что Путин не поднимет этот вопрос так сказать «инициативно».
Опять «пакетирование» проблем – создание кризисной ситуации, когда вопросы установления мира в воюющем регионе тесно переплетены с, вроде бы, чисто экономическими. Хотя на самом деле и те и другие глубоко политизированы и подпадают только под одно определение – шантаж.
В данном случае задача такого «веника» показать недоговороспособность Украины по всем вопросам.
Газпром не сможет обходится без украинской ГТС как минимум до осени 2020 года. А учитывая необходимость постройки Германией второй линии Eugal, а также скорость прокладки «Турецкого потока» по территории Болгарии – завершение сооружения и введение в эксплуатацию всех обходных газопроводов придется в лучшем случае на середину 2021 года.
Кроме того, имплементация положений Третьего энергопакета газовой Директивы в национальные законы стран ЕС значительно удлинит срок окупаемости российских проектов. Это уберет остатки экономической целесообразности обходных маршрутов и оставит только их политическую, коррупционную и принудительную составляющие.
Таким образом, аргументы Кремля по газовым переговорам являются блефом. Их цель шантажировать боящихся холодов немцев, принудить их к давлению на Украину и получить чужими руками годичный контракт на транзит. Чтобы связанный «веник» пакетных ультиматумов был толще, Москва добавила в него добровольное аннулирование взаимных претензий Нафтогаза и Газпрома. Это выглядит особенно нагло, учитывая, что свое решение Стокгольмский арбитраж уже вынес.
Тем не менее, Путин вряд ли изменит своей стратегии. Он изначально не желал участвовать в Нормандской встрече, зная, что после прекращения транзита газа через Украину с 1 января 2020 года и Европа и Украина (под давлением) буду более сговорчивы с его «пакетными» условиями.
Однако, постоянное формирование «пакетов» (или вязание политических «веников»), непрерывное повышение ставок, шантаж и политическая коррупция не могут продолжаться долго.
Сегодня геополитическая ситуация вокруг нашей страны, и способность обороняться, выглядят не так катастрофически, как пять лет назад. Да и энергобезопасность Европы сегодня другая, по сравнению с 2009 годом.
Кроме того, международные инстанции стали активнее реагировать на агрессивную политику России и нарушения ею правовых норм, выносить решения и требовать их исполнения.
Во-первых, Международный суд ООН признал свою юрисдикцию в деле Украины против РФ о поддержке последней терроризма на Донбассе.
Во-вторых, этим же суд рассмотрел иск о нарушении Россией Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.
В-третьих, JIT обнародовал новые факты причастности на этот раз уже высших чиновников России к уничтожению малазийского Boeing 747 рейса МН17. Собранные против РФ доказательства, заставляют Москву заметно нервничать по мере приближения даты начала слушаний по делу в Гаагском суде.
В-четвертых, Еврокомиссия поддерживает заключение именно долгосрочного контракта на транзит газа через Украину. Это еще на 10 лет лишает Газпром «любимого» рычага давления на Украину.
В-пятых, подтверждение швейцарским судом решения арбитража о возможности повторного ареста европейских активов Nord Stream 2 AG в связи с взысканием долгов с Газпрома и в случаи их обнаружения.
Сюда же можно добавить неизменную позицию Совбеза ООН по Украине. В феврале  на заседании, приуроченном четвёртой годовщине подписания Минских соглашений, в совместном заявлении Совбез призвал Россию «немедленно прекратить подпитывать конфликт» на Украине, «предоставляя военную и финансовую помощь вооружённым формированиям». Тогда же заместитель постоянного представителя США при ООН Джонатан Коэн возложил на Россию всю ответственность за отсутствие прогресса в урегулировании в Донбассе: «Наши санкции по Донбассу будут действовать до тех пор, пока Россия полностью не выполнит Минские соглашения».
Все это делает достаточно проблемными любые сделки с РФ на ее условиях.
Тем не менее, накануне Нормандской встречи начали прорисовываться позиции сторон.
Министр иностранных дел Германии Гайко Маас во время визита в Киев заявил, что России пора выполнять свои обязательства по Донбассу.
Примечательно, что почти в это же время Эммануэль Макрон сверял часы с Путиным. По телефону они пришли к мнению, что Киев должен исполнять политические аспекты внутриукраинского (!) урегулирования, прежде всего приняв закон об особом статусе Донбасса. Удивляет, что президент Франции продолжает видеть объединенную Европу от Лиссабона до Владивостока. И это не смотря на то, что в прошлые выходные направляемые Кремлем «желтые жилеты» достаточно пышно отметили в Париже годовщину протестных акций.
Депутаты Европарламента уже успели оценить «пророссийскость» Эммануэля Макрона и политических элит этой страны. А также подчеркнули, что «поклоны в адрес России» идут вразрез с интересами всей Европы.
В заключении хочется сказать, что если Франция и Германия позволят России себя использовать – это будет означать готовность демократических стран жертвовать своими ценностями и позволять авторитарному режиму себя использовать.
Принуждение Украины к выполнению Минских соглашений на условиях России, а также к продлению на год газового транзита, будет означать окончательную капитуляцию Запада перед Кремлем и перенос фронта гибридной войны непосредственно в центр Европы. В конечном итоге, отход от принципиальной позиции будет иметь серьезные последствия для всего ЕС.
Любые сделки с участием Путина подразумевают свою политическую цену. И эта цена всегда высока. Дешевых российских углеводородов не бывает. Украина и Белорусь как ни кто знают об этом. Любые «скидки» в цене на нефть и газ подразумевают в конечном итоге другую цену – независимость и суверенитет.
Готова ли Европа к такой цене?